Шархан Казыгулов: роман «Күлпет» для меня ценен не премией, а вниманием читателей

АСТАНА. КАЗИНФОРМ – Недавно в Алматы состоялась презентация книги известного публициста Шархана Казыгулова – романа «Күлпет». В прошлом году это произведение было признано лучшим на литературном конкурсе проекта «Меценат», автору назначена пожизненная ежемесячная премия в размере 500 долларов. Корреспондент МИА «Казинформ» побеседовал с Шарханом Казыгуловым о его романе.

– Давайте, начнём с произведения. Наверное, всем будет интересно. Абужан Райыс – это реальный человек или собирательный образ? Если собирательный образ, то назовите, пожалуйста, имена прототипов.

– Абужан Райыс не существовал. Я создал его образ, когда искал ответы на вечные вопросы, стоящие перед человечеством. Конечно, при его превращении в типичный образ были собраны качества многих людей.

- Можно заметить, что отец Абужана, поскольку в советском обществе был непьющим, жил в одиночестве. Наверное, нынешнему поколению это покажется не совсем понятным. Вы тоже выросли в то время. Действительно ли в то время приходилось делать такой выбор?

- Мои сверстники, наверное, не будут отрицать, что в советский период водка была одним из средств для ослабления нации. Большинство из нас этого в то время не замечали. Сами человеческие отношения строились на водке. Например, нельзя было решить никакие вопросы, если не налить сто граммов. Хуже всего, что непьющий мужчина не принимался в общество. Конечно, жаль, что горькая правда того времени была связана с «горькой водой».

- Обычно казахи говорят «пять дней бренной жизни», а Вы говорите о «трех днях». Это стремление к новой формулировке или эти словосочетания имеют различный смысл?

– Я скажу одну интересную вещь. В казахском языке есть не только слова-синонимы, есть словосочетания-синонимы. Это один из примеров.

– «Святой человек был Кожа Ахмет Яссауи, который ещё в ХІІ веке сказал: «Мне страшно, что весь мир превратился в базар». Это суждение людей того времени, которые с опаской относились к рыночным отношениям, или позиция самого автора?

–Эти слова я слышал от ходжи из Туркестана. У них это выражение бытует очень давно. Кожа Ахмет Яссауи жил намного раньше Адама Смита, заложившего основы рыночной экономики. Но ведь торговля, сама по себе, важный атрибут рыночных отношений. Это высказывание в романе – просто деталь, не стоит её обсуждать.

– В книге есть особенные топонимы, как Кылжумыркаскатобе или Акжулпас. Почему Вы выбрали именно такие названия?

– Я против того, чтобы выдумывать такие названия. Эти два населённых пункта в своё время были в Аральском районе.

- Не буду скрывать, я узнал о традиции «денгене» из романа «Күлпет». Но не понял воспитательного значения этой традиции. Какое значение имеет этот обычай, почему Вы положили его в основу произведения? Ведь традиции устаревают со временем?

– На мой взгляд, традиция – это историческое наследие народа. Нет наций, не имеющих традиций. Это второй, после языка, признак, идентифицирующий нацию. До сих пор неизвестно, почему некоторым народам не нравятся традиции других народов. Поэтому, в романе я уделил много места этой традиции, чтобы выразить свою главную мысль. Что касается самой традиции «денгене», то в ней скрывается глубокая народная философия, заключающаяся в том, чтобы «помогать бедному человеку незаметно для него».

- Если американцы прочитают Ваше утверждение «в Америке есть все, нет нации», то они могут сказать: «А у вас не было ни нации, и ничего не было». Почему человек, уехавший за океан, чтобы не склоняться перед тоталитарной системой, должен возвращаться на родину, обвиняя себя в чем-то? Какой у Вас повод для такого месседжа – «Казах не найдёт счастья в Америке»?

- В романе нет тезиса о том, что казах не найдёт счастья в Америке. Здесь дело в другом. Сейчас в нашей стране очень заметна такая тенденция, что умные люди уезжают за границу. Это тенденция, которая мешает процветанию нашего государства. Да, я понимаю, что в нашей стране это не может не происходить, пока здесь творится несправедливость. Но, задача писателя – дать понять, что эти уехавшие умные казахи когда-нибудь почувствуют притяжение родной земли и, даже если они не вернутся, призвать их к сохранению казахской национальной самобытности.

– Устами Абужана Вы высказали интересную мысль о Димаше. «Почему люди в мире преклоняются перед Димашем? Конечно, у него есть талант. Как же без этого? Но секрет поклонения всех людей перед ним в другом. Самое главное – он казах. Он не американец. Поэтому, он привлекателен для всех. Когда он станет американцем, он никому не будет интересен», – говорит герой романа. Так, что же напрасно сказано, что в музыке нет языка, нет нации?

- Каждый понимает любое произведение в рамках своей парадигмы. Это закономерно. Поэтому, не хочу об этом долго рассуждать.

– Образ Асель такой важный и значительный, но появляется только в двух эпизодах. Её жизнь в ожидании Абужана осталась неизвестной для читателя. Читатель получил возможность полностью увидеть внутреннюю борьбу Абужана и, наверное, можно было показать девичьи годы Асель, проведенные без Абужана?

– Все литераторы хорошо знают, что художественная литература должна описывать человека в его пространстве и времени. Без этого невозможна структура романа. Но я посчитал более удобным изображение души в локации и памяти. Это дало возможность написать короткий роман в духе современности. Роман Джеймса Джойса «Улисс», несмотря на то, что это классическое произведение, сейчас читать трудно. Жизнь доказала, что такие объёмистые книги не очень нужны в век информационных технологий, которые опередили отношения между людьми. Поэтому, я посчитал правильным написать свой роман в международном формате. Безусловно, внимательный читатель заметит, что образ Асель имеет особое значение. Я хотел представить через этот образ особенности Родины. Асель чиста, как Родина, мудра, как Родина и высока с поэтической точки зрения. В образе Асель заключена судьба Сольвейг из книги «Пер Гюнт» Ибсена. Одним словом, образ Асель был нужен для того, чтобы показать величие понятия «Родина». Да, поскольку я использовал трёхзвенье «Душа-Локация-Память», то посчитал излишним вдаваться в подробности жизни Асель.

- Хирург Абужан на войне в Афганистане напоминает Десмонда Доса в фильме о сражении при Перл Харборе «По соображениям совести». Во всех произведениях о войне героем считался человек, убивающий как можно больше врагов. А этот фильм одним из первых рассказал о том, что истинный подвиг – пройти войну , не убивая людей. Как Вы можете объяснить такое созвучие Вашего романа и этого фильма?

- Наверное, это от моего неприятия любой войны. Описывать войну без пропаганды убийства людей – супергуманизм.

– Очень привлекательно подан диалог в интервью журналисту из США. Когда Абужан говорит: «У казахов есть поговорка: «Сначала попробуй, дальше будет видно», американский журналист выразил своё восхищение словами: «Ваш народ – философ». Ведь не секрет, что у нас коррупция, в основном, начинается с этого. Вы хотели сказать, что коррупция превращается в национальную философию?

– Вообще, казахам больше свойствен более коллективизм, чем индивидуализм. Отсюда происходит и наша толерантность. Философия «Сначала попробуй, дальше будет видно» не столько о коррупции, а о том, что «лучше заблуждаться вместе с большинством, чем найти верное решение в одиночку», или что «с народом не пропадешь».

– Как изменила Вашу жизнь победа романа «Кулпет» на конкурсе проекта «Меценат»? Обещанный грант поступает регулярно?

– Не могу сказать, что моя жизнь сильно изменилась. Как жил раньше, так и живу. Меня признали, и я этому рад. Но боюсь устраивать шоу вокруг этого романа. Хочу, чтобы «Күлпет» был в одном ряду с произведениями других писателей. В любом случае, каждое произведение оценивается по численности читателей. Книга без читателей не имеет ценности. Поэтому, ежемесячный грант – ничто, по сравнению с большим числом читателей романа.

– Если ли какие-то требования или ограничения по отношению к обладателям этой премии, о которых неизвестно общественности? Вам полностью принадлежат авторские права? Если по книге будет снят фильм, или её будут издавать на других языках и кассовые сборы окажутся большими, могут ли представители «Мецената» потребовать дивиденды?

– Я всегда ставил превыше всего свою независимость. Я даже не стремился получить государственную награду, не говоря уже о прочем. Не буду скрывать, я отношусь к такому стремлению, как к поведению людей, ещё не понявших смысла жизни. Если бы литературный конкурс «Меценат», который был проведен именно, когда был завершен мой роман, был государственным, я бы не принял в нём участия. Потому, что я понимаю принятие наград от государства, в наших условиях, как потерю независимости. Это похоже на небольшой признак рабского мышления. А конкурс «Меценат» никак не вмешивается в твои авторские права. Не требует никаких дивидендов. Главная и единственная цель проекта – содействие развитию жанра романа в Казахстане и создание условий для выхода казахстанских романов на мировой рынок. Я принял участие в конкурсе, потому, что мне нравится его цель.

– Были ли на конкурсе ограничения по тематике? Если были, насколько они, на Ваш взгляд, справедливы для творческого человека?

– Не заметил серьёзных ограничений. Конечно, здесь, как и в других многочисленных конкурсах, нужно соблюдать их правила, и этого достаточно.

– Что Вы посоветуете литераторам, которые ещё будут участвовать в проекте «Меценат», особенно молодым?

–Лично я против того, чтобы кому-то давать советы. Кроме того, разве сейчас такое время, чтобы раздавать указания? Каждый имеет своё понимание, у каждого есть свои предпочтения. Каждый должен руководствоваться своей эмпатией и эмоциями.

– Спасибо за беседу!