Привилегия или большая ответственность. Марат Кожаев о статусе полицейского в Казахстане

АСТАНА. КАЗИНФОРМ — Марат Кожаев уже более 30 лет работает в правоохранительных органах. Как он признался, в полицию его привела прочитанная ещё в молодости книга о следователях. Тогда он служил в армии и ещё не представлял, чем хочет заниматься в жизни. Сегодня он занимает должность первого заместителя министра внутренних дел Казахстана. Подробнее о своём жизненном пути, работе МВД, убийстве сотрудников и недавнем захвате заложников в банке в Астане он рассказал в эксклюзивном интервью корреспонденту МИА «Казинформ».

- Как, по-Вашему, изменился имидж полицейских в Казахстане за последние годы? Недоверие со стороны граждан всё-таки есть…

- Имидж и доверие – это немного разные понятия. В современном мире большие компании нанимают специальные медиа-ресурсы, реализуют PR-проекты и создают образ, действительный или мнимый. Мы такими вещами не занимаемся в силу того, что у нас совершенно другая специфика работы. А вот вопрос доверия… Да, мы, действительно, хотим больше доверия к себе со стороны наших граждан. Мы хотим быть более открытыми, чтобы общество знало, какую мы делаем общественно-полезную работу. Для того, чтобы к нам было больше доверия, наши сотрудники, в первую очередь, должны быть честными, были готовы прийти на помощь, сопереживали, защищали. Во-вторых, они должны быть профессиональными, беспристрастными, чтобы на их решения никто не мог повлиять.

По последним исследованиям Агентства по стратегическому планированию и реформам, более 39% наших граждан полностью доверяют полиции, порядка 38% — частично доверяют. В целом это говорит о том, что отношение к полиции у нас достаточно хорошее. Я бы не сказал, что население абсолютно не доверяет полиции. Конечно, мы стремимся к максимальному доверию. Эти установки мы каждый доводим до нашего личного состава. К примеру, учим патрульных полицейских во время обращения к гражданам, а это уже может стать зоной конфликта (возможно, вы не хотели, показывать свои документы), быть доброжелательными, оказывать помощь и содействие. Этим мы сейчас занимаемся. Я думаю, эта работа даст свой результат и процент доверия с каждым годом будет расти.

- Вы сказали, что не занимаетесь продвижением или созданием определенного имиджа. А может, всё-таки нужно?

- Можно разные рекламные конструкции вокруг этого строить, имиджевые мероприятия проводить, но если наш полицейский на улице грубит, превышает свои полномочия, то все усилия в один день смоются как песок водой. Поэтому нужны системные меры, чтобы не требовалось каких-то особых усилий по продвижению, они должны быть достигнуты путём правопослушного, дисциплинированного поведения наших сотрудников. Чтобы они каждый день на рабочем месте своими действиями, самоотверженностью, честными поступками продвигали эти моменты.

- Насколько, по-Вашему, сложная работа полицейского?

- Профессия полицейского во всем мире одна из самых сложнейших. Недавно я отвечал на вопрос Вашего коллеги, достаточно провокационный, о том, что в полицию идут не совсем успешные люди. Я на примерах доказывал, что это не так. Полицейский постоянно находится под психо-физиологическим давлением. Он должен быть готов в любую секунду рискнуть своей жизнью. Именно поэтому к профессии очень много требований, как по психологии, так и по здоровью, и по мировоззрению на жизнь. Поэтому полицейский даёт присягу и клятву. Профессия требует особого склада характера, выдержки, мужества. За годы независимости погибло 816 сотрудников полиции, и больше четырёх тысяч 600 человек получили ранения. Это только при исполнении служебных обязанностей. Помимо этого требуются особые навыки коммуникаций с населением. Кроме этого, нужно быть готовым, что тебя могут поднять по тревоге в любое время. Очень часто в молодых семьях из-за этого бывает недопонимание. Молодая супруга спрашивает: «Куда ты опять на ночь глядя?» А ему и объяснять времени нет, его внизу ждёт служебная машина. Он отвечает: «Потом объясню». Она начинает себя накручивать. Это профессия людей, которые ради защиты интересов, прав, здоровья, жизни, имущества граждан готовы ущемлять свои. Поэтому полиция – сложная профессия.

- Как сейчас обстоят дела с дефицитом и оттоком кадров?

- Некоторые время назад у нас был серьёзный отток кадров. Причины были разные, в том числе и те, что я уже озвучил, когда в молодой семье не понимают сути полицейской службы, постоянных вызовов, постоянного отсутствия, ненормированного рабочего дня. Но основные причины всё-таки материального плана. Полицейский был не самой высокооплачиваемой профессией, плюс слабая социально-правовая защищенность. Сейчас при поддержке руководства страны, усилиями главы нашего ведомства, мы достигли серьёзных подвижек в этом отношении. Сейчас идёт поэтапное увеличение заработной платы, увеличился перечень лиц, которые получают компенсацию за съем жилья, усилена правовая защищенность, предусмотрена серьёзная ответственность за покушение на жизнь, применение насилия в отношении полицейского. В случае получения увечья, гибели или непригодности службе законом предусмотрена компенсация, право на грантовое образование для детей. Дети полицейских имеют право вне очереди оформляться в детские сады. Эти меры остановили отток наших сотрудников. Сейчас у нас в 1,5 раза увеличилось количество желающих работать в полиции. Впервые за последние годы у нас появилась возможность более качественного отбора. Сократились увольнения по собственному желанию. На сегодня критичной цифры нехватки кадров не ощущается. Порой дефицит составлял 20%, сейчас эта цифра снизилась в 2 раза.

- Одна из актуальных проблем – это борьба с насилием. Казахстанцы продолжают жаловаться на неэффективность, в том числе из-за того, что у жертвы часто нет доказательств. Как Вы предлагаете бороться с домашними тиранами?

- Это самая обсуждаемая в обществе тема. За последние годы мы очень многое сделали в этом отношении. Начиная с 2019 года приняты нормативные изменения в законодательство. Произошли серьёзные подвижки в борьбе с семейно-бытовым насилием. Буквально 1 июля поправки вступят в силу. Если раньше жертва могла написать заявление и попросить оставить дело без разбирательств, то сейчас мы переходим от заявительного к выявительному характеру. То есть нам не обязательно ждать заявление, достаточно показаний свидетелей, записи видеокамер, в том числе с карманных видеорегистраторов полицейских. При этом примериться в суде с жертвой можно только один раз. После этого уже будут применяться меры наказания. Это поможет жертве избежать сильного психологического давления. Вместе с тем, усилены санкции статей. Теперь, виновный получит более жестокое наказание, если насилие совершено в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости. В крайних случаях, абьюзера можно арестовать.

- Уже 1,5 года прошло с момента январских событий. Какие уроки извлечены? Что проделано? Изменился ли протокол отражения попыток захвата стратегических объектов?

- Для нашей страны это одна из драматичных страниц истории. Пусть такого больше не повторится. Конечно, после таких событий проводится анализ причин, условий, что способствовало. Работа над ошибками проведена. Я Вам скажу, специальный план обеспечения национальной безопасности пересмотрен. На сегодня алгоритмы взаимодействия между нашими правоохранительными структурами, другими уполномоченными органами более адаптированы к таким кризисным ситуациям. Руководители правоохранительных органов будут более самостоятельными при принятии решений в кризисной ситуации. Я не могу рассказать, какие именно, потому что это специальные планы, они имеют определенный гриф.

- Расскажите немного о себе: как Вы начали свою карьеру, почему выбрали профессию полицейского?

- Я родился в маленькой деревне в 50-60 км от Алматы. Там было всего четыре улицы. В детстве нас возили в Алмату на школьные экскурсии, и я всю жизнь мечтал жить в городе. Мой же отец был агрономом и мечтал, чтобы я пошел по его стопам, поступил в Краснознаменный сельскохозяйственный институт в Алматы. Он сам его окончил и меня туда отправил. Я не хотел быть агрономом, и не знал, как перечить отцу. Я умышленно завалил экзамен по русскому языку, хотя учился у заслуженного учителя РК Романенко Зинаиды Анатольевны, кавалера ордена Ленина. В итоге меня забрали в армию. Я уехал служить в Германию. И там в войсковой части была прекрасная библиотека, а читать я любил. Читал разные детективы. И перед самой демобилизацией мне попалась книга Льва Шейнина «Записки следователя». В нашем ауле я и участкового не видел, а тут такая интересная профессия раскрывать преступления. Не скажу, что я сразу решил стать следователем, но я задумался. Когда вернулся из армии мне участковый прямо на улице предложил работу в милиции. Таким образом я стал рядовым полицейским, патрулировал улицы, выезжал на семейно-бытовые происшествия, хулиганство. А в голове всегда помнил ту книгу, и однажды попросился на учебу, сдал экзамены в Карагандинскую высшую школу МВД и с первого раза поступил. Отучился, стал следователем. Долгое время расследовал особо тяжкие преступления. Через несколько лет возглавил отдел, который занимается расследованием убийств. С этого отдела началась моя служебная карьера.

- Теряли ли Вы своих напарников?

- В бою нет. Но очень много раз сталкивался со случаями, когда гибли мои сотрудники. Последний случай был, когда я был начальником департамента полиции в Павлодарской области. Убили моего участкового прям в опорном пункте. Убийца обманным путём прошел в пункт, напал на него и нанес несколько ударов ножом, хотел завладеть его оружием. Но он не был вооружен в тот день. Конечно, это трагедия. Мы подняли весь личный состав и за несколько часов нашли этого преступника. Он получил срок.

- Почему участковый не был вооружен в тот день?

- Обычно сотрудники вооружаются, когда едут на задержания, пресечение тяжких преступлений или заступают на суточное дежурство. Он в тот день не был в наряде, занимался обычной профилактической работой, набирал за компьютером служебные документы.

- Что Вы чувствуете, каждый день надевая полицейскую форму?

- В следственно-оперативных подразделениях, в которых я служил большую часть жизни, я ходил в гражданской одежде. Но, если Вы спрашиваете, как я себя чувствую в роли полицейского… То я горжусь, что я работаю в полиции, я служу среди очень достойных людей. Подавляющее большинство полицейских, и молодых, и опытных – это честные, самоотверженные, преданные своему служебному долгу люди.

- Совсем недавно казахстанцы затаив дыхание наблюдали за ходом спецоперации по обезвреживанию захватчика заложников в одном из банков Астаны. К счастью, обошлось без жертв, удалось быстро устранить угрозу. Как Вы оцениваете в целом работу Ваших сотрудников, насколько слаженно они отработали?

- Система подготовки наших сотрудников как в повседневной деятельности, так и в таких кризисных ситуация – налажена. Мы постоянно над этим работаем, чтобы наш сотрудник был готов и в обыденной жизни среагировать на внештатную ситуацию. Иногда нежданно-негаданно какой-либо гражданин пытается совершить суицид, спрыгнуть с моста. И наши полицейские должны быть к этому готовы. Понятно, что к таким кризисным ситуациям мы готовимся особо тщательно. Здесь есть специальные алгоритмы, планы, которые разработаны для минимизации последствий таких преступлений. Задействуются различные системы, начиная с оцепления, отвода транспорта, до задействования противопожарных служб. Каждый знает, что делать. Есть специальные люди, которые занимаются оценкой ситуации, те, кто устанавливает, кто злоумышленник. Чем быстрее установим личность, тем легче с ним вести переговоры. В данном случае мы подключили его родственников. Мы сделали его снимок, быстро по своим базам прокрутили и установили личность человека. Хотя он изначально представлялся совершенно другим именем. Мы вели переговоры с неким человеком по имени Дильшот. Потом, когда по снимку мы установили, кто это на самом деле, им оказался Алихан Мурадов, уроженец Жамбылской области из посёлка Гродеково, нам стало легче с ним работать. Мы уже пытались собрать на него характеризующие материалы, кто он такой, что он из себя представляет. Мы вышли на Жамбылскую область, там наши подразделения быстро нашли его родственников, попытались через них воздействовать на него, тем самым минимизировать те действия, которые он мог бы предпринять. Пытались мирным путём решить. В крайнем случае, когда уже переговоры не действуют, должны вступить наши специальные подразделения. От них требуется очень серьёзная подготовка. В этих подразделениях есть специалисты, некоторые ведут переговоры, другие применяют специальные средства, которые необходимы в этих случаях для отвлечения внимания, или создания эффекта неожиданности и так далее. Есть ребята, которые штурмуют, захватывают. Есть, конечно, в этих подразделениях и специальные бойцы, которые должны быть готовы ликвидировать его, если по-другому ситуация не решится и будет представлять опасность для жизни и здоровья наших граждан, в данном случае девушек, которые там были. Это все нарабатывается в результате ежедневных тренировок, наработок. В данном случае наши подразделения сработали очень чётко, быстро. Практически без вреда, как для преступника, так и для заложников, ситуация была разрешена.

- В данном конкретном случае был ли задействован спецназ?

- Да, в данном случае был задействован спецназ – специальное подразделение «Арлан» департамента полиции города Астаны.

- Чем они были вооружены?

- Спецназ был вооружен согласно своему штатному расписания. Там были разные специалисты. Например, те, кто должен был бросить шумовую гранату, которая шумом, ярким всплеском огня в считанные секунды дезориентировал бы преступника. В это время шутрмовики должны были достичь преступника и обезвредить его.

- Чем бы вооружен сам злоумышленник?

- У него был предмет, похожий на пистолет. Кроме того, на теле и на руках у него был закреплен предмет, похожий на самодельное взрывное устройство. Эти вещи сейчас сданы на экспертизу. Насколько они являются действующими взрывными устройствами, или это был муляж, это будет определять экспертиза.

- В тот день на переговоры вышел министр Марат Ахметжанов. Казахстанцы отметили, что он пришел на место события без формы, несмотря на выходной, лично руководил операцией и вел себя очень профессионально. Но была и критика. Была ли ситуация настолько сложной, что ему пришлось лично вмешаться? Или в столице не хватает опытных переговорщиков?

- Нет, конечно, с переговорщиками все в порядке. У нас есть специально подготовленные переговорщики, они проходят специальное обучение при антитеррористическом центре академии Комитета национальной безопасности нашей страны. В тот день такой специалист с нашего спецподразделения участвовал. К сожалению, я не могу назвать его фамилию, имя, отчество. Он неоднократно заходил и вел переговоры, непосредственно докладывал министру требования, линию его поведения, что находится в руках.

Это происходило в столице в выходной день в обеденное время. Поэтому министр внутренних дел посчитал, что он должен быть там. Приехал, лично руководил операцией, принимал решение применять силовую фазу или продолжать переговоры. Лично выходил в прямой контакт и пытался уговорить освободить заложниц. Девушки, действительно, были перепуганы.

Факт прибытия туда министра и участия в руководстве этой операцией я оцениваю так, что любой полицейский независимо от звания и должности, положения, выходной день или будний, если совершается преступление, есть угроза жизни и здоровью граждан, он должен его пресекать. Министр, видимо, так посчитал и прибыл. Лично им принималось решение на силовую фазу обезвреживания преступника после проделанной работы всех наших сотрудников каждого по своей линии. Он сделал серьёзный анализ, стоит ли штурмовать, есть ли риск взрыва. Прежде всего, конечно, боялись взрыва, потому что преступник сразу обозначил, что у него есть взрывное устройство и он готов пожертвовать своей жизнью и жизнью заложников. Собрав максимально возможное количество информации за короткое время, поняли, что риски минимальны, уговорить его уже нельзя, а ждать было уже тоже тяжело, потому что каждая минута нахождения заложниц у него в руках было для них достаточно критичной. По взгляду девушки, которая находилась в зоне видимости, мы видели, что ей уже очень страшно. Поэтому министром было принято решение на основе докладов, анализа, что пора применить силовую фазу. Он дал команду. Для преступника это было совершенно неожиданно, буквально в считанные секунды, за 10-15 секунд вся операция была завершена.

- Этот инцидент стал шоком для казахстанцев и сенсацией для СМИ. Почему, в хорошем смысле, такие инциденты для нашей страны очень редки?

- К счастью, они не часты и в других благополучных в криминогенном плане странах. Обычно они повторяются в тех странах, где нестабильное правительство, имеются проблемы в охране общественного порядка и в целом в соблюдении законности. В странах с устойчивым правопорядком, действительно, захват заложников очень редкое явление, в том числе и у нас. Почему? Потому что в нашей стране выстроена система профилактики. Она многоступенчатая и постоянно совершенствуется. Появляются новые правонарушения, о которых мы не знали буквально 5-7 лет назад, это те же интернет-мошенничества. Как только они появились, мы начали изучать, как с ними бороться. Понятно, что учитывается при этом накопленный нами собственный опыт, так и международные практики. Задействованы и другие государственные органы, и местные исполнительные органы. Система профилактики правонарушений – это не только полицейская работа, это работа и по обеспечению занятости людей, воспитание в школе детей, борьба с наркозависимыми, это и медицина, и ресоциализация осуждённых, вышедших из мест лишения свободы. Все это в комплексе сплетается в единую систему профилактики правонарушений. Она срабатывает. В последние годы, в этой сфере мы очень много используем цифровых технологий. Практически во всех городах используем видеокамеры наблюдения не только на дорогах, но и в общественных местах, в школах, в других местах массового скопления людей. Мы обеспечиваем таким образом постоянный контроль над криминогенной ситуацией, общественной безопасностью. То, что творится на улицах, мы постоянно мониторим. И естественно, все те средства, которыми мы располагаем, стараемся использовать гибко. У нас есть и специальные мобильные посты, и традиционные участковые пункты полиции и, конечно, гибкая система патрулирования. Это постоянные авто и пешие патрули, которые расставляются в зависимости от криминогенной обстановки. Они не ходят по одному и тому же маршруту каждый день. Каждый день анализируется, в какой из них больше всего совершается преступлений, в какое время суток и в каких местах. В зависимости от этого мы перекрываем их своими нарядами. Поэтому, наверное, система превенции срабатывает, что таких преступлений не так много.

- Благодарю за беседу!